Во-первых, рассказ Лапина про Чатын. Его рассказ производит впечатление честного и немного наивного изложения реальных событий. Хотя я, например, всегда видел восхождения по другому. Кажется, что пренебрежения вопросами безопасности, описанные им, по-видимому, только верхушка айсберга. У шедших первыми они тоже, наверное, были. Но бивачные (и "станционные") нарушения особенно впечатляют. Однако в условиях плохой погоды, усталости и темноты они достаточно часты. Вспоминаю, как на моей первой 5А (траверс Уллу-Тау с подъемом по доске, 1969 г. в сильную непогоду), которую я, "молодой" (31 год!?) второразрядник, прошел вверх первым, а вниз последним, — спустился дюльфером в полной темноте, освещаемой только сполохами молний, к полке на стене, где была устроена сидячая ночевка в памирке. Нас было шестеро и мне там места не хватило, так что я спал отдельно на вису. Так вот, проходя мимо палатки, через верх которой была продернута страховочная веревка, я с ужасом обнаружил, что веревка была закреплена только с одного конца. И так бывает, причем в группе участниками шли два инструктора...
Поэтому считаю, что ты, Сережа, в принципе в своей критике прав. Особенно меня впечатлил твой пересказ беседы с Мишей и его оговорка Когда... Кстати, до сих пор корю себя, что после 3Б на Алаудин не отстранил другого Мишу — Прилепского — от восхождений с "волчьим билетом". Может быть, он сейчас был бы с нами.
Но с другой стороны людей типа Миши Штаркова, да и отчасти Сережи Антонова, практически невозможно ограничить какими либо правилами. Такие люди часто подчиняются только собственному внутреннему голосу и идут на риск, который им не кажется чрезмерным.
Во-вторых, многие сентенции Бори Борисова (к сожалению, с ним не знаком лично) кажутся мне и не точными (полная апология советской системы альпинизма) и анахронистичными. Один только пример по этому поводу. От 3-го разряда, выполненного в 1961 году, мне понадобилось 3 с половиной сезона в альплагере Джайлык, чтобы дойти до второго разряда. При этом для получения права руководить на 3А мне пришлось в 1965 году пройти 8 двоек, некоторые по два раза. Два руководства на 3Б (Адыр-Су и Джайлык) я делал без инструктора в пересменку. Выпускающий и начспас были сильно нетрезвые, и мы их уговорили. Это к вопросу о нарушениях и плавности набора опыта восхождений.
Мое самое сложное и опасное восхождение (1970 год, Бодхона 5Б по СЗ ст., с по ошибке пройденными куском будущей шестерки) закончилось трагически из-за элементарной ошибки на спуске. Однако, положа руку на сердце, я должен признать, что меня (и всю группу до грубой ошибки при продергивании дюльферной веревки номинальным руководителем) спасла только изрядная (с запасом) скалолазательная и физическая подготвка, так как я шел на одинарной советской веревке, без оттяжек и закладок, используя для широких трещин алюминиемые и деревянные клинья, словом, будучи совершенно не подготовленным в техническом плане — не учили в лагерях... Не было у нас и связи — базовый лагерь был на Алaудинских озерах, а рацию «Виталку» просто не дали — все равно не достанет. Был выпускающий, но наблюдателей не было. Ходили пять дней после длительной непогоды. Пологие части стены и камины, указанные в описании для прохождения, были залиты льдом, так что пришлось идти по более крутыми и часто отрицательным участкам. После аварии я в непогоду спускался один за спасотрядом по сложному леднику. Шести ледовых крючьев мне не хватило, рубил столбики. Пару раз чудом уцелел — просто повезло. Так что, нарушений безопасности было навалом, а мне было уже 32 года и у меня был сын. После разбора несчастного случая выпускающего лишили права выпуска всего на год, а меня даже не «раздели», хотя я не имел права идти на 5Б без закрытого 1-го разряда. И это все советский альпинизм — мы там были по коллективной путевке а/л Варзоб.
И, в третьих, я все это говорю к тому, что реальная жизнь сложнее правил, и в некоторых ситуациях просто вынуждает идти на нарушения.
Знаешь, западная система альпинизма имеет очень малый процент смертности из-за круглогодичности и высокой технической и организационной оснащенности. Однако, достаточно много гибнет восходителей низшего уровня. Просто собрались и пошли в толпе на Монблан, например. Гибнут на тропе из-за камнепадов. Сам видел в 1996 году очень серьезные травмы. Люди сели отдохнуть на тропе спиной к склону, и, вдруг, пошли камни. Увозили их спасатели на вертолете.
Там же на Монблане мой напарник по восхождению, Харальд Функе из Дрездена, работавший в 80-е в Дубне, идя рядом со мной, чудом избежал переломов ног. Камень-диск см. 30 диаметром прошел-прокатился с большой скоростью на пологом снежнике мимо меня и ударил ему между ног вскользь. Случилось это в 200 м от хижины откуда мы только что вышли. Я его снес вниз, там ему оказали помощь и спустили к подъемнику. Он вместе с сестрой уехал на машине домой, а я пошел обратно наверх и той же ночью поднялся на вершину.
Мы с ним ничего не нарушали, камни там ходят очень редко. Ни их самих, ни следов от них не было видно.
Это объективная опасность. Как повезет и как среагируешь...
P.S. Иногда мне кажется, что замечания об альпинизме и скалолазании людей моего возраста, выросших в советской школе альпинизма, относятся к такому далекому прошлому, что современным горовосходителям и скалолазам они малоинтересны и, тем более, еще менее полезны.
Прошлым (2010 года) декабрем в Таиланде я видел, как ходят по отрицаловкам и карнизам-балконам рядовые скалолазы. Это несравнимо даже с высшим уровнем советского скалолазания 60-80-х. То же и с ледолазанием. Не говорю уже о техническом оснащении, — веревки и методы страховки. Представим себе rope-jumping на советских веревках. Тогда в 1970, после аварии на Бодхоне, где погиб Саша Жуков (в этом году ему исполнилось бы 70), я испытал веревку, репшнуры и стальные карабины. Результат — при адиабатическом растяжении новая веревка рвалась при 700 кг нагрузки, репшнур держал 100-150 кг, а карабины разгибались при 750 кг. В лагерях такие данные не только не приводились, но скорее прятались.
А полувоенная дисциплина и самодурство малограмотных инструкторов и руководства альплагерей плюс бюрократия и кумовство руководящих органов...
Я сам организовал около 30 сборов (один раз даже выездной альплагерь на 220 участников на Кавказе) и знаю о советской бюрократии в альпинизме не понаслышке.
В.И.Фурман,
Дубна, 18-25.4.2011