Обновление 15.8.2023.
Сергей Антонов родился 25 декабря 1960 года. Учился в физико-математической школе при Киевском университете, на механико-математическом факультете МГУ. Работал в НПО имени Лавочкина, затем в Институте проблем информатики Российской академии наук. Область научных интересов - адаптивное управление цепями Маркова.
Альпинизмом увлекся в бытность студентом МГУ. Мастер спорта. Неоднократный победитель и призер чемпионатов Москвы, России, СНГ по альпинизму в скальном и техническом классах. Непременный участник всех возможных марафонов.
2 августа 2006 года Сергей Антонов умер в Фанских горах после скоротечной болезни, заставшей его на стенном восхождении.
Уход из жизни Сережи Антонова – большое горе для всех, кто его знал, огромное горе для семьи, детей, родных, для друзей по учебе в МГУ, по работе и, конечно, по спорту. Умный, волевой, сильный, тактичный, добрый, со светлой душой и чутким сердцем. Нашей дружбе не мешало то, что мы представляем разные поколения. У меня был друг Сергей Антонов, надежный и верный, всегда готовый помочь, умевший радоваться радостям друзей и быть рядом в трудные минуты.
Он успевал успешно работать, ездить в путешествия с семьей и друзьями, в горах делать сложнейшие восхождения, стать Мастером Спорта, бегать марафоны, писать аналитические статьи по альпинизму, воспоминания и отчеты по восхождениям, издавать домашнюю газету и дарить нам всем радость единения и общения. Незабываема его улыбка и тихий голос. Он завещал нам быть вместе. Ведь каждому из нас отдал он частичку себя. Сережа в нас и среди нас! Мы вместе!
Твой последний маршрут
Чимтарга:
День второй -
взгляд вечности вслед…
Как вершина тебе дорога
И над ней несказанный свет...Над горой небеса чисты,Нерассказанной боли нож -
Так чисты, как сердце твое…
Не измерить той высоты
Где теперь для него жилье.
Только сдержанный выдох: «Ох...»
Был рассвет на закат похож.
Этот день, как последний вздох.
Этот шаг, как последний путь.
Так боролись с бедой друзья,
Но оттуда нельзя вернуть,
Переспорить богов нельзя.
Плачет ветер у Серых скал,
Рассыпается слез слюда.
Ты вершину свою искал,
Ты дойдешь, долетишь сюда.
И душа твоя будет здесь
Как бессмертная птица петь
И к вершине прорвется весть
Если любят - не умереть...
Кто-то вновь берет ледоруб,
Путь к вершине - он навсегда
И летит с обожженных губ
Непреложное слово: «Да»
Не измерить той высоты,
Где теперь для тебя жилье…
Над горой небеса чисты,
Так чисты, как сердце твое...
Сережа Антонов... Молодого человека с тихим голосом, скромного, но неожиданно настойчивого впервые встретил в далеком 1981 на Куликалонах, что в Фанских горах. Там был сбор альпсекции МГУ, куда я был приглашен моим другом еще со школьных времен Анатолием Кадменским, тогдашним председателем секции. Толя драматически заболел на поляне Сулоева под пиком Москва, Памир, и я, вынужденно оставив его в Душанбинской республиканской больнице, автостопом, с опозданием добрался до лагеря Артуч. На сборе, где я должен был работать инструктором, "приключения" продолжались - заболела высотным воспалением легких Лиля Рябова, другой инструктор из Дубны, затем вынужден был срочно уехать домой (неожиданная смерть обоих родителей) еще один инструктор, так что ситуация на сборе сложилась почти критическая. Выручили Олег Шумилов (начальник учебной части альплагеря "Артуч") и Руфина Арефьева. Нам формально разрешили работать во взаимодействии с альлагерем - иногда выпускали смешанные группы с лагерными инструкторами или руководителями. Я обо всем этом пишу только потому, что у меня получилась запредельная нагрузка - около 20 восхождений за сбор с разными группами, и было мало личных контактов с отдельными участниками. Но даже на этом фоне я обратил внимание на Сережу Антонова, который выделялся своей настойчивостью и дотошностью. Наше знакомство продолжилось на сборах Дубны 1984 года в Фанском Арге, куда я пригласил отделение из МГУ. В той команде, где кроме Сережи были Сергей Вышенский, Андрей Гербач, Саша Гогин и другие ребята, Антонов не был на первых ролях, но потенциал его чувствовался. Он, даже оставаясь в тени, умел быть эффективным и необходимым. Опять же из-за моей перегрузки - старший тренер, трудный (смешанный) состав сборов, сложные отношения с выездным лагерем "Варзоб", который стоял на той же поляне, личных контактов с Сергеем было мало. Хотя, успели вместе сходить на Сахарную голову. Это была его первая 5Б. И из-за погоды восхождение прошло не без приключений и всем запомнилось.
По-настоящему мы с Сережей познакомились много позже, когда он, уже взрослый сложившийся человек, отыскал меня в Дубне, приехав туда в командировку. Мы долго гуляли вдоль Волги. Он охотно и подробно рассказывал мне о своей альпинистской жизни, говорили мы и о его и моей профессиональной деятельности и о жизни вообще. Я с гордостью за своего ученика слушал его рассказы о сложных стенных восхождениях. Он не стеснялся сказать о своих ошибках, даже о срывах. Наверное, желая сделать мне приятное, говорил о том, как он применял некоторые навыки, усвоенных в восхождениях с моим участием. Меня поразила серьезность его подхода к организации и проведению восхождений, его мужество и самоотверженность во время прохождения маршрута. Например, после серьезного срыва, когда он получил травму, Сережа продолжил сложнейший стенной маршрут в двойке, шел первым и успешно завершил маршрут, принесший ему звание мастера спорта.
В последующие годы, в каждый его приезд в Дубну мы встречались и подолгу с удовольствием (как мне казалось, взаимным) общались. Последний раз это было совсем незадолго до его последней поездки в Фаны. Сначала мы встретились у меня на работе в перерыве его конференции. Мы обменялись последними новостями - я рассказал ему о своем треккинге к базовому лагерю под Эверестом, он - о планах на лето. Потом мы целый вечер до полуночи просидели у меня дома. Предусмотрительный и обязательный, Сережа не только пришел вовремя, но и прихватил с собой бутылку хорошего сухого вина. Так уж получилось, но начав разговор о Фанах, о районе Алаудинских озер, Сережа раскрутил меня на рассказ о наших восхождениях там в далеком 70-м, которые завершились трагически гибелью моего друга Саши Жукова во время спуска с Юго-Западной стены Бодхоны. Сергей с неподдельным интересом расспрашивал о восхождениях той поры в этом районе, о сделанных тогда первопрохождениях. Он собирал сведения о маршрутах этого района. Уже после отъезда из Дубны он успел прислать мне сводку маршрутов района и просил прислать информацию о нашем маршруте 1970 года на Замке. Он включил меня в список рассылки своей газеты Геркулес - материалов о людях секции МГУ и связанных с ними событиях.
Одна деталь нашего последнего разговора не дает мне покоя. Вспомнив трагическое восхождение на Бодхону, я не удержался и рассказал Сергею мучительную "эпопею" отправки погибшего Саши Жукова из Душанбе в Москву. Мне одному, без денег, без его и моих документов пришлось за два дня организовать транспортировку. Сергей сочувственно и немного отрешенно слушал мой сбивчивый рассказ. Мы оба: и мой друг Саша, и я были тогда много моложе Сережи нынешнего. Он слушал все это, как взрослый, много повидавший человек. И думали ли мы оба, что совсем скоро его ждет такая же скорбная участь...
Для меня известие о смерти Сережи было ошеломляющим. Я потерял близкого мне человека, альпиниской карьерой которого искренне гордился. На похоронах довелось узнать много того, о чем Сергей никогда не упоминал. От его школьных друзей, от коллег по работе. С горечью и глубоким уважением понял, какого разностореннего, скромного и талантливого человека мы потеряли. Настоящего неформального лидера во многих сферах жизни. Светлая ему память у близких и друзей. Рано, непоправмо рано увела его судьба из числа живых.
Я помню Сережу с 1977 года, с моей второй поездки в Крым, где мы с ним ходили на единичку по центру между Форосским Кантом и Мшаткой. Потом, в течение многих лет, мы ходили и лазили вместе. Практически все мои сложные восхождения, как в Крыму так и в больших горах, пройдены с ним.
Я не буду писать про давние времена, много народу было там, они и напишут. Напишу про то, что только я знаю:
Несколько раз, когда Сережа приезжал в Америку, мы встречались с ним и лазили вместе. Были мы на Seneca Rock в Западной Вирджинии, на Longs Peak в Колорадо, на знаменитой Devils Tower в Вайоминге. После Devils Tower мы съездили в Северную Дакоту на гору Rushmore - не лазить, а посмотреть на гигантские головы четырех президентов, высеченые в граните. Когда мы возвращались обратно в Денвер, нас остановил полицейский за превышение скорости - на 30 миль в час, но узнав, что Сережа приехал в отпуск из России, не оштрафовал (меня, как водителя) а просто отпустил, разрешив нарушать не больше чем на пять миль в час.
На Seneca Rock у Сережи порвались галоши. Мы пошли в соседний магазин альпинистского снаряжения, где он купил новые скальные туфли, а галоши оставил в магазине, на стенде античного снаряжения. Они, наверное, и сейчас там висят.
Когда он приехал к нам в Калифорнию, мы съездили с ним в Йосемитский национальный парк и прошли там несколько маршрутов. Один из них, на Колонну Вашингтона, Сергей подал на Чемпионат России и мы заняли там третье место. Это было совершенно невероятно, но надо сказать, что в то перестроечное время альпинизм в России почти не существовал.
Очень было приятно получить от Сережи фотокопию записки, которую мы в свое время оставили в одном из контрольных туров на пике 4810, а Сережа снял ее 10 лет спустя во время своего эпического восхождения.
Особенно хотелось бы отметить Сережины Геркулесы. Сами по себе явление достопримечательное, здесь, вдалеке от всех, они воспринимались и как связь с родным миром.
В 1970-е и 80-е годы мы часто выезжали с альпинистами из МГУ в Крым на скалы. Ездили на Октябрьские праздники и на Майские. Часто - по два раза в год, но один раз - это уж обязательно. Вместе со мной поездками занимались Рафик Мухамедшин, Саша Карзанов, Юра Лапин, Виктор Прус и другие ребята.
Всего занятия на скалах длились 6-9 дней. Сначала занимались с верхней страховкой, потом те, кто в Крыму не первый раз, ходили на маршруты в соответствии со своими планами и квалификацией.
Для новичков я устраивал занятия основательные. Все новички разбивались на отделения, примерно по 4 человека, и в каждом отделении был руководитель из более опытных скалолазов. Обычно это были разрядники-альпинисты, имевшие опыт восхождений в Крыму.
Занимались работой с веревкой, отрабатывали приемы страховки - как в альплагере. Ну, и скалолазание, конечно. После первого периода довольно интенсивных занятий руководители давали рекомендации. Далее новички делали восхождения: на единичку в составе своего отделения с руководителем (как правило, 2 связки), затем на двойку с руководителем, затем на единичку самостоятельно. На чем цикл подготовки новичка заканчивался. После этого, если оставалось время, отделение расформировывалось, и новички уже не были "новичками".
На один из таких сборов приехал и Сережа Антонов. Он, видимо, сразу хорошо показал себя, потому что после цикла подготовки Саша Карзанов взял его в качестве напарника на "пятерку" идти вторым. Дело было в Батилемане, под Куш-каёй, а пятерка была - "штаны". У Карзанова не было напарника, и Сережа ему приглянулся. Точно не помню, но, видимо, Сережа в самом начале попал к Карзанову в отделение.
Конечно, для новичка в Крыму сразу на пятерку - это шок, но Сережа справился, не забоялся и не сломался. Прошли они хорошо, на разборе Карзанов его похвалил. Потом Сережа Антонов (уже на других сборах) много ходил первым, начиная с двоек и наращивая сложность, и быстро дорос до самостоятельных пятерок.
Впервые, я услышал о Сергее много лет назад в телефонном разговоре с Карзановым, который делился впечатлениями о поездке в Крым на скалы. Саша сетовал, что никто из сильных восходителей на сей раз не поехал, ходить было не с кем. Далее выяснилось, что пятерку он все же прошел. На удивленный вопрос, с кем же, он сказал, что взял в напарники некоего значкиста по фамилии Антонов. Зная Сашу, я понял, что в альпсекции МГУ появился какой-то необыкновенный значкист.
Я с Сергеем совершил только одно восхождение – Чатын по Мышляеву. Ходили втроем: Сергей, Миша Штарков и я. Психологически пятидневное восхождение было комфортным - лучших партнеров невозможно было пожелать. Впоследствии каждый назвал наиболее запомнившееся: Миша – то, что мы с Сергеем не проронили ни звука, когда он в палатке опрокинул на нас кастрюлю с кипятком (последнюю – газ кончился), Сергей (если не ошибаюсь) – то, что я не смутился, когда, опять же Миша, работая первым, уронил на нас плиту (чем удивил меня – плит бояться – на стену не ходить), я – то, что Миша, находясь на сложном месте и выражая Сергею свое неудовольствие по поводу моей задержки и думая, что я его не слышу, сделал это не матом, а во вполне корректной форме.
Сергея выделяло из общего ряда, на мой взгляд, то, что у него не было слабых сторон. Люди, безупречные с одной-двух сторон и оставляющие желать лучшего – с остальных – это все мы. Безупречных во всем – единицы. С какой стороны ни подойди: альпинизм, работа, семья, дружеские отношения – во всем он был, по большому счету, безупречен. Как мне кажется, ни недоброжелателей, ни завистников у него не было. Мой жизненный опыт наводит на мысль о том, что таких людей судьба забирает в первую очередь. Не берусь судить судьбу.
Моя встреча с ним и знакомство произошли накануне его гибели. А было это так. Я заказал себе в столовой ужин, мне сказали, что в 20-00 будет готово. Пришел в столовую в указанное время. Народу там было, действительно как в столовой. Вижу, вдалеке стоит столик, понимаю, что это мне. Вместе со мной зашел мужчина лет 40, первое впечатление - скромный. Руфина Григорьевна мило намекает мне, что мест мало, и нам двоим придется сидеть за одним столом. И сразу же говорит, что это Сергей Антонов, МС по альпинизму. Про Сергея я много слышал, читал его рассказы.
Принесли большую тарелку плова, как это бывает в горах, с одного котла ;-) Он очень много расспрашивал про нашу команду, про наш город Владивосток. Взамен я его расспрашивал про альпинизм, про Фаны. О том, как он стал МС. Как он гордился своей командой, в составе которой он был неоднократный победитель чемпионатов Москвы, СНГ. Смотрели последний выпуск журнала РИСК, где были его статьи. Сразу в глаза бросилась таблица рейтингов маршрутов в Фанах.
Я спросил, а они сейчас соответствуют на данный момент, ведь уже 16 лет прошло? Он сказал, что у него стоит задача выяснить у команд, ходивших те или другие маршруты, соответствуют ли они по их впечатлениям тем категориям, которые сейчас заявлены. В ходе беседы о Сергее складывалась картинка человека целеустремленного, очень настойчивого и знающего, что он хочет от альпинизма. Его спокойный тихий голос рассказывал об альпинизме 90-х. Я слушал с большим восторгом. Напоследок обмениваемся планами, мы уходим на 5А на Замок, а он со своей командой на 6А на Чимтаргу.
Уходя пожали друг другу руки, обещали обменятся адресами, чтобы в следующий сезон увидеться снова. Последний раз 30.07.06 вышли на связь, узнали, что у них все хорошо, двигаются по стене. А мы уже шли вниз в лагерь. О трагедии я узнал 4 августа прочитав шокирующую новость на М.ру. Жаль, что наша дружба с Сергеем была такая короткая, но очень памятная. Друзья уходят в прошлое, как в память...
Я знаю Сережу Антонова с тех пор, как он пришел в нашу секцию новичком. Мы вместе тренировались, ходили на маршруты в Крыму, на Кавказе, в Средней Азии, в Америке. Если Сергей брался за какое-то дело, то всегда доводил его до конца. Так и с альпинизмом. Он увлекся горами, страстно полюбил их и был предан им до самого последнего дня. Если сезон был пропущен, он очень страдал и строил грандиозные планы на следующий год. Он один из немногих наших друзей, кто получил мастера спорта по альпинизму и оставался "ходячим", когда многие уже перестали напрягать себя на сложных маршрутах. Если охарактеризовать Сергея в нескольких словах как друга и альпиниста - это надежность, надежность, надежность, а также безграничный интерес, преданность и любовь к окружающим его людям, друзьям.
Сережу интересовали люди, с которыми он общался. В каждом он находил и открывал что-то хорошее, особенное, яркое, самобытное, что отличало этого человека от многих. Сергей не держал в себе свои открытия, он делился ими с друзьями, что помогало им лучше понимать и больше уважать друг друга. Он любил наблюдать за людьми и слушать их. На первый взгляд могло показаться, что он молчаливый и не вступает в разговор, потому что ему нечего сказать, но когда он начинал говорить, его собеседники понимали, насколько это проницательный, знающий, начитанный, думающий и интересный человек, у которого есть чему поучиться...
Я благодарна судьбе за то, что мне довелось знать Сережу, дружить с ним, общаться с ним, ездить с ним в горы и ходить с ним в связке. Я не могу примириться с мыслью, что он ушел от нас. Нет, он не ушел, он с нами, живет в каждом из нас и будет жить, пока мы его помним. А помнить мы его будем всегда.
Бывают люди - они как воздух:
Они незаметны, когда они есть.
Они совсем, как на небе звезды:
Много их, вроде бы даже не счесть.
Но вот, когда в ярком полете,
Метеорит завершает свой путь,
Тогда внезапно вы с болью поймете,
Что всё уходит когда-нибудь...
* * *
Я помню, мы сидели у нас на балконе
Догорало в закате калифорнийское небо.
Облака паслись, как белые кони,
Не спеша уходя в бесконечную небыль...
С яствами было совсем не густо.
Мы, молча, тихо попивали чай...
Молчание - это большое искусство.
Ведь мало, кто умеет красиво молчать.
Мы смотрели, на пальмы, на соседний дом...
Ветерок шевелил волос редеющих шелк.
Мы, наверное, думали с ним об одном...
Он сказал задумчиво: «Как хорошо...»
* * *
И вот сейчас я сижу на том же балконе,
Где мы с ним сидели лет пять назад.
Надо мною чайки надрывно стонут.
Я его вспоминаю, закрыв глаза...
И видится мне, как с улыбкой усталой
Он говорит мне обычными, вроде, словами:
«Не горюйте, друзья, что меня не стало -
Радуйтесь тому, что я был с вами ...»
Для меня было большой удачей оказаться в одной связке с Сергеем во время восхождения на пик Ленина летом 2004 года. В 80-х годах мы вместе занимались в альпинистской секции МГУ, но тогда я была новичком, а Сережа уже закрывал КМС, поэтому в те годы наши пути в горах не пересекались.
Восхождение на пик Ленина не было технически сложным, скорее это было увлекательное путешествие в экзотическом горном районе. Надо признать, что я волновалась, так как боялась не оправдать доверия мастера спорта. На самом деле все оказалось проще. С Сережей вообще всегда и все было просто, рядом с ним было легко. Он был идеальным напарником, понимал с полуслова, рассказывал о друзьях и горах, особенно о восхождении на вершину 4810 как о самом значимом в его спортивной карьере. Сережа поразил меня своим неиссякаемым интересом к жизни, вниманием к каждому участнику в нашей группе и тем, кто встречался на пути, и тем, кого уже нет - никогда не забуду, как он фотографировал таблички погибших друзей, рассказывал про них…
Его одиночное восхождение с холодной ночевкой на семи тысячах потрясло меня, но и тут все оказалось просто - никаких последствий, хотя накануне при похожих обстоятельствах погиб альпинист из Питера. Потом я поняла, что Сережа с легкостью делал то, что для других было бы экстремальным или невозможным. Я не помню, чтобы он когда-нибудь жаловался, равно как и бравировал своими успехами, хотя похвастаться было чем. Сережа был необыкновенный, исключительный человек во всех отношениях.
Я благодарю судьбу за встречу с Сережей и дружбу с ним. Но я чувствую, что он не ушел, он где-то рядом, здесь с нами, и я слышу его слова: «Мы обязательно еще залезем куда-нибудь вместе».
Мы познакомились с Сергеем Васильевичем в 1998 году, когда тихий, скромный папа привел сына Ваню Антонова в секцию спортивного ориентирования (позже и дочь Машу). Он, один из редких родителей, стал сопровождать нас в походах выходного дня. Позже на соревнования Антоновы выезжали всей семьей. Зимой 2000 года нашего младшего сына Алешу в лыжные походы мы брали на снегокате, и по целине "тянуть" его часто было нелегко, Сергей Васильевич без лишних слов "подключался" к этому делу.
На соревнованиях Сергей Васильевич часто бегал сам, видимо, его привлекало ориентирование благодаря круглогодичным нагрузкам и возможности приобщить детей к самостоятельному, немного экстремальному виду спорта. Звание мастера спорта по альпинизму совершенно не афишировалось Сергеем Васильевичем, о его спортивных достижениях, а также подробности о путешествиях семьи мы узнали почти случайно из домашней газеты "Геркулес", издание которой, по нашему мнению, было и интересно, и чрезвычайно полезно во всех отношениях. Издание газеты постепенно развило литературный талант всех членов семьи. Читать газету было приятно и увлекательно.
Было такое чувство, что Сергей Васильевич торопился жить, нас удивляло, сколько семья Антоновых под руководством папы успевала сделать, где побывать и что посмотреть. Он был замечательным отцом, сыном, надеждой, опорой близким людям, очень хорошим человеком. Светлая ему память!
Я познакомилась с Сергеем Антоновым в Фанских горах в августе 1998 года, когда судьба свела нас в восхождении на Бодхону. Я тогда работала инструктором на сборах МГУ. Инициатором и руководителем этого восхождения был Сергей. Он решил, что повторить маршрут Мошникова, много лет не видевший людей после первопроходцев – достойная задача. Команду собрал также он: к нам присоединились Дима и Юля Влазневы. Вместе мы никуда не ходили, и, казалось бы, это авантюра – идти на «шестерку» несхоженной группой. Но за этим решением стояла хорошая «материальная» основа – у каждого из нас за плечами была по крайней мере одна «шестерка», год назад, майские «пятерки» в Крыму, нормальная акклиматизация. Все было хорошо продумано и просчитано.
И тогда, и теперь считаю это восхождение одним из лучших в моей альпинистской жизни, - и подарил мне его Сергей. Вот ведь парадокс: на «шестерке», на километровой стене я чувствовала себя абсолютно спокойно и уверенно, - так грамотно была выстроена тактика всего восхождения. Пять дней шла тяжелая многочасовая работа (мне выпало работать последней), чувствовалась нехватка воды (ее несли снизу, и, когда кончился запас, обходились разрезанным на четыре части лимоном, пока не дошли до ручейка, сочившегося по стене). Но был редкий психологический комфорт – очень доброе, бережное отношение к каждому в группе. Мы были «заряжены» на успех, и мы победили.
Восемь лет мы практически не встречались. Но когда я узнала, что Борис и Катя Троепольские, мои давние приятели, собираются в Фаны с Сергеем Антоновым, я была рада присоединиться к ним. Сережа очень хотел показать любимые Фанские горы жене и детям, - и они поехали вчетвером.
Мы с Троепольскими приехали в Алаудины на неделю раньше, чем Сережа с семьей. Слова «мы приехали с Антоновым» звучали там как пароль: нам улыбались, нам помогали… Хотя Руфина Григорьевна и немногочисленные сотрудники МАТЦ «Алаудин – Вертикаль» - настоящие подвижники альпинизма, и всех гостей встречают радушно.
Перед моими глазами фотография: 27 июля 2006 года, семь утра, Алаудины, начинается жаркий и безоблачный фанский день… Снимок на память перед отъездом. Веселые и счастливые лица. Нас, возвращающихся в Москву после трех недель, проведенных в этом прекрасном месте, и провожающих. Среди них и Сережа Антонов. Он остается еще на неделю, в планах – Чимтарга. Как хочется отмотать назад пленку жизни и с этого момента продолжить иначе! Но нельзя повернуть время вспять. Остается только оплакивать и вспоминать…
Последнее успешное восхождение Сергея, Чапдара по Восточному ребру, 5Б. Собрались вчетвером: Сережа, Веня Калюжный, Сергей Бычков и я. По опыту прошлого, давнего 1998 года нашего совместного восхождения на Бодхону я для себя знала: Антонов – высококлассный, думающий альпинист и руководитель, с ним я пойду на любой маршрут. Вышли на подход 21 июля.
Установилась настоящая фанская погода, народ разбежался по маршрутам. Наш маршрут – не сверхсложный, но очень протяженный, и практически весь день освещен палящим солнцем. Ребята, прошедшие его незадолго до нас, говорили, загадочно улыбаясь: «Там тепло, не замерзнете!». Жара начала донимать уже с первого дня.
В команде все – люди опытные, за плечами и более сложные маршруты. Но Сережин авторитет был непререкаем, хоть говорил он редко, - своим спокойным, тихим, глуховатым голосом.
Долгих три дня мы двигались вверх по скальной части маршрута, шла спокойная, размеренная работа, в полном взаимопонимании и психологическом контакте. Команда была единым целым, и цементировал ее, незаметно, неявно, - Сергей.
Он прекрасно видел маршрут. И даже когда мы втроем, вечером третьего дня, единодушно готовы были лезть на довольно сложную, хотя и ведущую в нужном направлении рыжую стенку, он решил по-своему. Сказал: «Это не по маршруту. Маршрут – левее, надо пройти траверсом вдоль стен по снегу одну веревку». И оказался прав: после неочевидного и непростого 10-тиметрового выхода открылся ледовый кулуар, обозначенный в описании, который и вывел прямо к контрольному туру.
Измотанные азиатским солнцем и мучительной жаждой, к вечеру мы вышли на широкую снежно-ледовую площадку, с которой, наконец, открылась вершина. Вокруг – синее небо, загораются звезды, и лишь внизу, у самого горизонта, плотная серая дымка с четкой границей – никогда раньше такого явления не видела!
Долго «отпивались» перед сном, но так и не напились. Однако близость вершины и простой снежно-ледовый склон, ведущий к ней, вдохновляли и придавали сил, и мы неспешно и с удовольствием поужинали.
Утром, через два часа работы, мы стояли на вершине. Видимость была отличная, и Серега обстоятельно и с хорошим знанием района комментировал открывшуюся взору панораму: Чимтарга, Энергия, Сахарная голова…
Начали спуск, побежали вниз по рыжей осыпи. А потом – бесконечные дюльфера, выбор оптимального пути… И все так же палит солнце, так же нестерпимо хочется пить! Внизу видна осыпь; кажется, что еще веревка, две – и мы «на тропе». А спустишься – оказывается, что это еще не все, и надо идти дальше, снова искать спусковые петли. Спускаюсь очередной дюльфер и вижу – по стене слева течет ручеек. Остановиться нельзя – потеря времени, да и небезопасно – ребята сверху при продергивании камни могут пустить. На станции внизу – Сергей, он постоянно спускается первым, ищет путь. Встаю рядом с ним на полке, - он молча протягивает кружку чистой, прозрачной и холодной воды. Дорогого стоит этот глоток! Следом спускаются ребята, Сережа Бычков и Веня, - их тоже ждет полная кружка.
Спуск получился утомительным и долгим. И вот, казалось, дюльфера закончились, бежим вниз по осыпной тропе, убрав веревки в рюкзаки. А за перегибом – сюрприз: опять скалы, метров сто. Сначала, вроде бы, можно спускаться лазанием, и где-то ниже должна быть петля. Но скалы становятся круче, тяжелый рюкзак мотает, становится неуютно. Серега спрашивает: «Может, сделать страховку?» «Ничего», - отвечаю – «как-нибудь потихоньку долезу, немного осталось!» «Если хочется страховку – лучше сделать», - говорит он. Достаем веревку и идем дальше попеременно.
Еще один дюльфер – и мы, наконец-то, на осыпи. Остается чуть больше двух часов светлого времени, надо торопиться. Дальше идем автономно, каждый в своем темпе. Я, вслед за Сережей, успеваю засветло пройти крутой участок спуска. Теперь можно идти при свете луны и звезд, не включая фонаря – тропа заметная.
Отстаю, за Сергеем бежать не получается. Мыслей в голове две: первая – о том, что, слава богу, мы спустились, вторая – о бутылке минералки в домике под моей кроватью. Так бреду довольно долго, справа чернеют смутные контуры Политехника, все никак не закончатся. Значит, еще далеко. И вдруг из темноты неожиданно вырисовывается сидящая на камне фигура – это Сережа, решил нас подождать. Дальше идем до лагеря вместе, там нас ждут!
Хорошо ли я знала Сергея? Ведь в городской жизни мы практически не общались. Два многодневных восхождения с разрывом в восемь лет, плюс еще день восхождения на Алаудин «через Парус», - много это или мало? Наверное, очень многих граней его незаурядной личности мне увидеть не довелось. Но, перефразируя слова из песни Митяева, скажу: «Восхождение – это маленькая жизнь вместе». Жизнь в концентрированной форме, когда узнаешь главное в человеке. Сережа был талантливым, сильным и надежным, упорным в стремлении к цели, страстно любил горы и альпинизм, любил людей. Был добр и душевно щедр.
Каждый может прислать добавление на эл. адрес из контакта на гл.странице этого сайта.